Автор: Артем Липатов

Накануне концерта Карлоса Сантаны RS поговорил со знаменитым гитаристом о терапии и безумии 

В 1987‑м вы выступали в СССР на закрытии фестиваля, организованного Советским комитетом защиты мира. Какие у вас остались впечатления от того визита? 

Воспоминания самые теплые. Правда, странно было видеть в зале такое количество людей в форме, но это чувство быстро прошло, поскольку я видел глаза зрителей и их реакцию. Чувствовалось, что мы привезли в Россию то, чего вашим людям не хватало. Ну а все остальное было не важно. 

Чего вы ждете от России сегодня?   

Я играл в Москве на прошлое Рождество и не мог не удивиться тому, как все изменилось. Это просто другой город. Но вообще-то я всегда жду и хочу большей гармонии. Хотелось бы верить, что своей музыкой я каким-то образом этому способствую. 

Что вы имеете в виду? 

В материальном смысле воплощение мечтаний - личное дело каждого. А вот в плане духовном не все так просто. Я пытаюсь показать какие-то варианты духовного самосовершенствования, лечить душевные раны. Мы все нуждаемся в таком лечении, я это с каждым днем все отчетливее вижу. Дать людям немного надежды на будущее, веры в себя - вот моя задача.

Вас считают изобретателем латинрока. Вы согласны с этим определением? 

По мне, все эти определения ничего не значат. Люди говорят: «Он изобрел латин-рок», еще какую-то чепуху... Ничего я не изобретал. Вот, скажем, что играл Монго Сантамария? Тито Пуэнте? Формально говоря, я играл рок, они - афрокубинскую музыку, но при этом мы занимались примерно одним и тем же. Мы учились друг у друга, дружили и не задумывались о том, как называется то, что мы делали. Я создание Божье, и все тут. 

Один мой друг пытался воспроизвести вашу партию из дуэта с Джоном Маклафлином и бросил эту затею со словами: «Надо быть сумасшедшим, чтобы это повторить». 

Быть сумасшедшим - это совсем не плохо. Безумие в определенном смысле дает свободу, дает энергию. Я имею в виду конструктивное безумие - без гнева и без насилия. Я люблю сумасшедших. Я и сам такой.